понедельник, 25 апреля 2011 г.

Северная Корея: жизнь в тоталитарном рынке

Рекомендую к прочтению великолепное и свежее интервью Александра Баунова (Slon.ru) с предпринимателем (!) из Северной Кореи. Очень полезно и занимательно, особенно для сравнения некоторых аспектов жизни у них и у нас.

Вот некоторые выдержки из интервью:

Что после переезда на Юг показалось самым трудным или удивительным?

– Покрытые лесом горы. У нас все горы голые. А так удивления не было. Я смотрел постоянно южнокорейское ТВ в записях, на дисках – сериалы, фильмы. То есть образ жизни, уровень жизни я хорошо себе представлял.


Многие смотрят южнокорейское ТВ в записи?

– Да, многие. Никто своего кино не смотрит вообще-то говоря. Только иностранное и южнокорейское, которое на CD контрабандой привозят из Китая. Еще видеозаписи концертов, видеоклипы. Но в основном южнокорейское кино и сериалы.



Сколько семей имеет видео примерно?

– По нашему городу, по моим знакомым судя – 75–80%. 

Это не опасно, иметь CD с южнокорейской продукцией?

– Можно до трех лет за это получить. Но все равно смотрим. Потому что смотрят и полиция, и госбезопасность, и партаппарат – еще больше, чем рядовые граждане.


Кого-нибудь сажали за это на вашей памяти?

– Был случай, четверо выпускников школы перешли китайскую границу и привезли партию в 800 дисков. Они их продавали и еще стали давать смотреть на прокат. Их арестовали. Но они все были дети местных чиновников, и поскольку родители похлопотали, они отделались легко: им за эту операцию дали по 6 месяцев административной тюрьмы. Замять было невозможно несмотря на  связи, потому что 800 дисков – это большая партия.


А компьютеры?

– Имеют 20–30% семей в городах. Раньше был запрет на ввоз южнокорейской продукции, но сейчас можно даже не отрывать этикетки. Но интернета конечно нет. Те, кто не выезжал из страны, в глаза его не видал.  

Бизнес действительно намного удобней делать, если ты имеешь отношение к партии, госбезопасности?

– Само собой. Самые успешные люди это те, кто имел связи с Китаем или с государственными внешнеторговыми операциями. Я знаю двух-трех человек, которые собрали деньги и закупают большую часть угля, производимого на одной из шахт под Пхеньяном, потом везут его в провинцию и продают в розницу. Это большой бизнес. 

Что делают бюджетники, врачи, учительницы всякие?

– Про врачей мы говорили только что. Да, учительницы, они торговать почти не могут. Родители учеников их поддерживают обычно. Иногда они сами вымогают, иногда родители по своей инициативе что-то дают.


А в вузах?

– То же самое примерно. Взятки студенты дают за поступление, за сессии. У меня племянница учится на Пхеньянских курсах иностранных языков. Полторы тысячи долларов обошлось мне поступление. Я дал полторы, и поступила. А мой знакомый дал 1300, и его ребенок не поступил. Поступление в главный университет страны  – Университет Ким Ир Сена стоит 5–6 тысяч долларов.  

Есть вообще люди, которые работают только за государственную зарплату?

– Практически нет. Сегодня утром я звонил домой – цена килограмма риса 1800 вон. Даже 2 кг риса не купишь на месячную зарплату. Старая государственная экономика в Северной Корее рухнула. Нет ее. Работает только стихийная частная экономика вокруг рынков.


Что с крупными заводами произошло? С химией, с металлургией?

– Они практически стоят. Если мы возьмем уровень производства в начале 90-х за 100%, сейчас они работают примерно на 30 % мощности. Например, у нас в городе на шахтах были «БелАЗы» – 300 «БелАЗов». Сейчас работают 50. 

– В России начальный этап капитализма был связан с появлением мафии, организованной преступности, рэкета. Как у вас?

– У нас с этим очень жестко. Государство это пресекает. Возможно, это связано с тем, что корейское государство не хочет терять монополию на насилие. Да и деньги придется делить. У нас в городе недавно,  в 2004 году группа подростков попыталась создать такую банду и начать крышевать, но дело кончилось очень плохо. Их расстреляли, причем публично. Так что насильственной преступности очень мало.  

А с электричеством по-прежнему перебои?

– У нас в городе примерно 3 часа в сутки подается электричество. Периодами минут по 30, по 40. Твердого расписания нет, как получается, так и дают.


Что же делать с электроприборами, холодильникамителевизорами?

– Вообще используются аккумуляторы и батареи. Но они бесполезны для холодильников и стиральных машин. Они хороши для освещения, телевизора, видео. Как только электричество подают, все сразу начинают заряжать аккумуляторы. Холодильник иметь престижно, но часто он работает как шкаф. 

Что происходит с жильем? Вот человек начинает зарабатывать и хочет улучшить жилищные условия. Переехать, купить квартиру, дом. Построить что-то. Ведь все жилье принадлежит государству и квартиры только дают.

– Да, практически 100 % жилья государственное, и частного владения нет. Но, например, ветеран труда получил квартиру или дом. И он его просто незаконно продает под видом обмена, а сам переезжает в квартиру похуже с доплатой наличными и живет на эти деньги. Обмен в пределах города или района законен. Жилье как бы меняется, а на самом деле покупается и продается.


Те, кто хотят жить получше, могут теперь даже построить небольшой многоквартирный частный дом. Люди даже стали строить дома на продажу. Складываются деньги, порядка 10 000 вон с человека, правда это все формально делается как государственная стройка, и дом формально считается государственной собственностью, хотя строится на деньги частных инвесторов, которые там и живут, или продают его. Это происходит в крупных городах. А в маленьких просто строят себе частные дома. Берется старый дом, его сносят, и на его месте строят новый. Это считается ремонтом.  

Как сейчас к руководству страны относятся люди?

– Ничего не говорят. Это опасно, и смысла нет. Люди занимаются своим бизнесом и предпочитают на политические темы не говорить. Но в то же время тому, что в газетах, не верят, это однозначно. Потому что всем понятно, что власти в прошлом врали и сейчас врут.


Получается довольно большой слой довольно состоятельных людей которые всё понимают. Они не хотят сменить режим или заставить его провести реформы?

– Нет, таких мыслей нету. Практически все эти состоятельные люди либо выходцы из нынешней политической элиты, либо с ней связаны. И они заинтересованы в сохранении режима. 
Как не печально, но во многих аспектах мы очень похожи на Северную Корею. Вузы, строительство, доступ к власти и аполитичность...
Теперь при вопросе далеко ли мы ушли по пути демократических реформ, мне кажется что мы вышли из бараков и стоим в тени пулеметных вышек. ;) 

Рекомендую почитать интервью целиком, там много интересного, правда кореец не рассказал о городах-концлагерях, где выживают по 100 000 человек и т.п.

Комментариев нет:

Отправить комментарий